[personal profile] chigrishonok
Жизнь и приключения Быстролётовой Анны Михайловны, рассказанные ею самой, записанные её мужем Быстролётовым Дмитрием Александровичем, и обработанные мною.

Считается, что прототипом главной героини повести А.Н. Толстого «Гадюка», впервые напечатанной в журнале «Красная новь» в 1928 году, стала знакомая Толстого, поэтесса Татьяна Сикорская.

В фильме её сыграла красавица Нинель Мышкова, но у неё Оленька получилась романтичной, наивной, слишком прямолинейной, неуживчивой, бескомпромиссной, не умеющей приспосабливаться к людям, чувствовать их, и, в целом, неумной, и поэтому она оказывается беспомощной жертвой в социальном плане.

Толстой описал её, как цыганистую, резкую, с подростковой фигурой. Внешне же Оленька в фильме вышла похожей на другую женщину, судьба которой удивительно схожа с судьбой «Гадюки».

Это Анна Михайловна Иванова, вторая жена советского разведчика Дмитрия Быстролётова.

Она родилась 26 декабря 1902 года в посаде Новая Прага Александрийского уезда Херсонской губернии, в дворянской семье.

Детство провела в полутораэтажном каменном доме — белый с зелеными ставнями, а при нем — флигеля, службы и сад. Если войти в широкие железные ворота, то сразу предстанет все внутреннее устройство: направо — высокое барское крыльцо и веранда, дальше по кругу двора — большая кухня с помещением для женской прислуги, кладовые, амбары, ледник, рядом — конюшня и каретник с помещением для мужской прислуги. За ними — барский сад с беседкой, дорожками и клумбами — он спланирован лет сто тому назад проезжим садовником-англичанином, а цветочные клубни и семена выписываются из Кременчуга от представителя голландской фирмы. Это и есть вольготное гнездо, из которого она выпорхнула в широкий мир. Казалось, оно было свито на веки.

Отец её, Михаил, окончил Новороссийский университет в Одессе и Строгановское училище в Москве. Был добр, щеголь и даровитый лентяй. Он брался за все и ничего не доводил до конца. Стал присяжным поверенным и обставил себе солидный рабочий кабинет с сотней толстых книг на полках, но дальше этого дело не пошло, и юриста из него не получилось. Занимался живописью и иногда целыми днями тер краски по примеру прославленных мастеров Возрождения, но всегда писал только голову Христа в терновом венце и поэтому художником тоже не стал. Установил связь с революционерами- подпольщиками и открыл собственный книжный магазин для прикрытия конспиративной квартиры, но был раскрыт и лишен права распоряжаться имуществом. Любил во фраке и цилиндре посещать церковь и дворянский клуб и подметать двор босиком и в кумачовой косоворотке. Всерьез его не принимали ни дома, ни в клубе, ни в церкви, ни среди революционной молодежи.

Мать, Елена Лаврентьевна, славилась в городе зелеными глазами и иссиня-черными волосами: она считалась признанной красавицей. Это была очень занятая женщина: блистала на балах, устраивала благотворительные концерты, попечительствовала в женской гимназии и дирижировала народным хором, пела, играла на любительской сцене и очень толково руководила домом.

В семье было четыре сестры.

Семья жила спокойно и тихо. Вечерами прочитывалось множество журналов, газет и книг, и никто не чувствовал себя провинциалом. Мерное течение времени нарушалось только громкими скандалами и семейными драмами. Был взрыв страстей, вызванный поездкой матери купаться в имение, — там был пляж на тихой речке, там ее и обнаружили в обществе молоденького уланского корнета; потом дедушка отнимал у отца крохотный блестящий револьверчик. У дедушки был рак языка, говорить он не мог, и когда явился священник для свершения обряда исповедания и отпущения грехов, и бабушка по этому случаю произнесла несколько язвительных слов, то умирающий улыбнулся, вытянул руку и торжественно показал ей кукиш.

Анечка росла бойкой девочкой. Играла только в солдаты и подговорила одного робкого мальчика взорвать дом: разрядили дедушкины охотничьи патроны и подложили порох под веранду; этим едва себя не изувечили, а веранда благополучно сгорела.
Позднее она научилась скакать верхом по-мужски и к началу первой мировой войны стала одной из лучших и наиболее необузданных наездниц в городке, где помещичья молодежь понимала толк в верховой езде. Училась небрежно, но хорошо. Когда началась война, то в возрасте двенадцати лет потихоньку от родителей подала прошение великому князю Николаю Николаевичу о направлении на Кавказский фронт; особым любезным письмом великий князь через своего адъютанта отказался от её услуг.

Потом грянула революция. Городок переходил из рук в руки. Мимо окон, исступленно размахивая клинками, скакали гетмановцы, петлюровцы, красные, белые и опять красные, снова белые и опять красные, а между ними — банды самозваных батек и атаманов. Анечке шел шестнадцатый год, когда она начала привыкать к виду крови и убитых, к стонам раненых и умирающих.

Именно тогда у неё начал складываться определенный характер — иногда он был удобен для семьи, иногда нет.

Во время петлюровцев вдруг прибыла сестра Лида со своим мужем, шикарным ротмистром Левушкой. Они с блеском показали семье и всему городку очарование старого режима. Но петлюровцы в одну ночь бесшумно отступили и на смену им, до прихода красных, в городок ворвалась очередная банда. Начались пожары, грабежи и убийства. Тут-то и сказались характеры: папа срочно заболел и слег, Лидочка бросилась упаковывать в сундуки фамильные ценности для вывоза их в более безопасное место, то есть к себе, и потом исчезла с добычей, мама металась по дому с ревущими детьми и ломала себе голову, откуда достать к обеду хлеб, а галантный Левушка снял лакированные сапоги с серебряными шпорами, переоделся в оборванное платье, брошенное поварихой, и улизнул из города под Анечкиным личным руководством. Она, рискуя жизнью, вывела его на большак под самым носом пьяных усатых бандюг.

Левушка сбежал не к отступающим петлюровцам, а к наступающим красным, стал у них штабистом, а впоследствии, в звании орденоносного полковника, преподавал в одной из академий.

Так произошел незаметный распад семьи: родители сочли вполне естественным, чтобы их шестнадцатилетняя девочка рискнула своей жизнью для спасения жизни мужа обожаемой Лидочки. Позднее, ни отец, ни мать, ни сестры не оказали ей помощи: она оказалась брошенной на произвол судьбы. Под ударами обстоятельств они стали друг другу совершенно чужими. В лагере она не получала от них ни писем, ни помощи.

Дедушка и бабушка к этому времени умерли, отец, нагрузив на крестьянскую арбу тридцать три тяжелых тома Свода Законов Российской Империи и множество мольбертов и палитр, отбыл в Елизаветград, где первый раз в жизни занялся делом — стал маляром, мама жила тем, что перепродавала купленные у знакомых крестьян яйца, младшие сестры питались морковным чаем и кукурузными лепешками, прислуга разбежалась, землю взяли себе крестьяне, торговые помещения, переставшие приносить доход, стали ненужными, дом был посильно разорен борющимися сторонами — белыми за то, что отец считался революционером, а красными — потому, что он слыл генеральским сыном, хотя ни то, ни другое не соответствовало действительности.

Анечке исполнилось семнадцать лет. Она была постоянно голодна и не верила в своих родителей: они растерялись и топтались на развалинах старого, а ей хотелось действовать и идти вперед.

Часть 2.
Часть 3.
Часть 4.
Часть 5.
Часть 6.
This account has disabled anonymous posting.
If you don't have an account you can create one now.
HTML doesn't work in the subject.
More info about formatting

December 2023

S M T W T F S
     12
3 4567 89
10111213141516
17181920212223
24252627282930
31      

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 14th, 2025 01:19 am
Powered by Dreamwidth Studios