chigrishonok | 22 сентября 2006 г., пятница

Температура в 7 00 +5, сильный туман, но небо обещает быть чистым. Будет хороший день.
Вчера часов около 20 поднялся на второй этаж. В это время заходящее солнце выглянуло из-под очень плотного синего облака. И весь второй этаж залило светом. Я не мог оторваться от зрелища заходящего солнца. Часть его уже скрылась за горизонтом. И вот на моих глазах оно стало скрываться за лесом. Я привстал на цыпочки, потом даже подпрыгнул, но нет, не удалось мне продлить этот день.

Как эти дни похожи и как не похожи друг на друга. А ведь у человека в жизни не так уж и много этих самых дней.

Если взять всю жизнь человека (в идеале) за 100 лет, то получается 36500 дней. Но до ста лет из 6 млрд человечества мало кто доживёт. В России средняя продолжительность жизни 57 лет у мужчин и 62 у женщин. Ну, будем считать, что Бог даст прожитого 75 - 80 лет, тогда уж 80 лет продолжительности жизни в днях равен 29200 дней. То ведь так немного. При том, что первые 3-4 года человек не осознают себя и мало, что помнит из этого далёкого детства.
А последние годы, не дай Бог, могут быть омрачены какими-нибудь болезнями. У нас сосед в деревне уж девять лет лежит без движения - инсульт. И доставляет страдания не себе, он-то просто ничего не понимает, а своим близким.

Как же надо трепетно относиться к каждому дню жизни, который тебе дал Бог. Это начинаешь понимать только в конце жизни. Я теперь просыпаюсь с мыслью, что вот, Бог дал ещё один день. Как же надо много в жизни успеть, но не в смысле «хапнуть», а нужно буквально пить каждый день, ибо каждый может быть последним. И это не зависит от возраста человека. Смерть может прийти и в молодости. Жизнь вообще, мне кажется, исполнена особым сакральным смыслом. Ничего не происходит просто так. И прыщик не вскочит ни с того, ни с сего. Конечно, каждому своё, но каждому даётся выбор между плохим и хорошим.

Я вспоминаю детство в Волоцких домах. Все мы дети играли в одни игры: салочки, казаки-разбойники, штандарт (сейчас в таки игры и не играют).

Но вот с какого-то возраста, лет с 10 - 12, началось разделение интересов. Как-то в майские праздники мимо меня пробегал знакомый парень (имя я уже забыл), у него в руках целая пачка денег, а в зубах сигарета, и он говорит: «Во сколько! Сейчас пойдём купим вина! Пойдём с нами!» Я ответил: «Нет. Не пойду».

Так постепенно стали наши пути расходиться. Потом я узнал, что эти ребята ограбили ночью ларёк. Их нашли по фантикам от конфет, которые они ели в подъезде. Всем дали сроки.
Так что, одна часть пошла по тюрьмам, а другие пошли другим путём.

Я помню наши увлечения собиранием художественных открыток. Мы гордились, у кого больше Левитана, а у кого Шишкина или Репина.
Потом, я уже будучи взрослым, придумал для своих детей игру. Закрывал открытку листом бумаги, в которой была проделана небольшая дырочка. И нужно было по этому фрагменту картины узнать, какой это художник. Моя дочь Наталья - узнавала.

Потом было всеобщее увлечение астрономией. Потом классической борьбой. Мы ходили заниматься в спортзал «Крылья Советов».

Все делали транзисторные радиоприёмники.

Женя Чернятин, который серьёзно занимался живописью, впоследствии стал художником, увлёк нас рисованием с натуры. И все закупали альбомы и начали рисовать.

Жизнь была насыщенной, может быть, не внешними событиями, но богата духовными исканиями. Было увлечение архитектурой. Мы искали интересные здания. Однажды Саша Соколов говорит: «Какое мы здание нашли. Пойдём». И мы, дети 10 - 11 лет, пошли смотреть этот дом. Это был особняк Морозовой на Спиридоновке. Конечно, сам центр Москвы был богат на интересные дома. Особняк Рябушинского, или высотка на площади Восстания, здание Гохрана, музей Революции (бывший Английский клуб), да даже наши Волоцкие дома, где один подъезд не походил на другой.

Кстати, увлечение водкой или вином или астрономией, не зависело от социального положения детей. Все мы были из бедных семей, одеты кто в чём. Я, например, не знал размера своих ботинок, т.к. мне кто-нибудь их давал поносить.
А, например, в нашем подъезде жил Олег. Их семья была очень обеспеченная, по тем понятиям. У них была машина, пианино. Но кончил он довольно плохо. Бросил школу, потом, кажется, сел в тюрьму.