инкапсулированная абстракция с чётким протоколом доступа

прочитала мужу отрывки из Лемовского "Гласа Господа" - по польски будет "Глас Пана".
он говорит: раз ты прёшься от этого... ну почитай Достоевского, там гораздо круче описывается душа человеческая. У Лема, говорит, выпендрёж и сухота, скучно. Он, говорит, ничего нового для меня не говорит.

от такота.

Купила книгу "Так говорил... Лем".
Охренительно умный человек, там его вопрошает некий Станислав Бересь. Ну, типичные такие журналистские вопросы, имеющие целью "а ну-ак выведу-ка я тебя на чистую воду"... а пан Станислав ничего и не скрывает.
Дорвалась моя душенька.
Вот умеют же люди изложить то, что крутится у меня в голове - простыми, понятными словами, оформить мысль умеют.
например, о свободе и возможности убийства.
В романе "осмотр на месте" Лем изобразил неких "шустров", которые не дают человеку проявлять свои низшие качества. Такой мир, в котором убийство невозможно так же, как невозможно, махая руками, парить в воздухе, или дышать под водой.

И здесь:
"человека можно лишить свободы, но это следует сделать так, чтобы императив этики стал физическим свойством мира, потому, что он тогда - будучи не в состоянии что-либо сделать - осознано и с радостью продаст свободу?"
Лем сравнивает этический императив с законом тяготения. Ведь тоже несвобода, но ни у кого не возникает к нему претензий, что человек не может перепрыгнуть дом. И, если бы господство этого императива продолжалось бы лет двести, то люди согласились бы с этим, как с неизбежностью смерти.

Если бы это было возможно сделать...

Много и того, что меня удивило.
Сдержанное отношение пана Станислава к экранизациям собственных романов, даже поляками. Несмотря на то, что сам еврей, указывает на нарочитость показа еврейских страданий в фильмах.
Воспоминания о том, как укрывал еврея, и как это его напрягало, как боялся, какое облегчение почувствовал, когда тот, наконец-то, ушёл.

я вообще к Лему неравнодушна... и здесь...
блаженство.